У Сун /рассказ/

СТРАНИЦА 3

На второй день утром я снова пошёл в отделение милиции. Я увидел, что в этот раз в той комнате, куда я вчера заходил, очень много людей - проводят собрание. Вся комната была заполнена табачным дымом, клубы дыма струились наружу из дверной щели и открытых окон. Милиционеры совещались, никто бы не осмелился запросто войти внутрь. Я тем более не осмелился. Я решил, что постою в саду и подожду. Я прождал какое-то время, тут вышел один милиционер, спросил меня, по какому я делу. Я сказал, что ищу одного милиционера по фамилии Ли. Он спросил меня, зачем. Я снова кратко изложил то, что рассказывал вчера. Он сказал, после обеда приходите, сейчас у нас совещание. И я опять вышел из отделения милиции.
После обеда я в третий раз пошёл искать милиционера по фамилии Ли, его не было. Я спросил других милиционеров, должен ли я ждать в отделении милиции его возвращения, они ответили, не ждите, его сегодня может не быть на месте, приходите завтра.
Я в четвёртый раз пошёл в отделение милиции. Когда я входил во двор, как раз налетел на милиционера Ли, который выходил, толкая перед собой велосипед. Я задержал его, рассказал ему о деле, произошедшем месяц назад. Я уже заканчивал свой рассказ, тут только он вспомнил меня. Его словно озарило, да, было такое дело. У меня сейчас срочное задание, должен выехать, после обеда приходите. Я спросил, после обеда, в котором часу, он сказал, после обеда в 3.
Ровно в три часа после обеда я в пятый раз пришёл в отделение милиции, нашёл милиционера Ли, того, кто должен был стать моим главным заступником. Когда я входил в кабинет, милиционер Ли как раз держал в руке термос и слушал, как двое других милиционеров о чём-то спорили. Его ноги лежали на столе. Стул, на котором он сидел, наклонился, поэтому его ноги оказались выше головы. Он о чем-то заговорил с азартом и вдруг увидел меня.
Немного поколебавшись, он легко убрал со стола ноги. Еще до того, как успел что-нибудь произнести, я сам обратился к нему, но он прервал мою речь, сказал, выйдем на улицу, поговорим, и, подталкивая меня, вышел из комнаты. Держа в левой руке термос, правой рукой он радушно похлопал меня по спине, потом он приобнял за плечо. Я был обрадован и немного поражен такой неожиданной благосклонностью, в тот миг, когда он похлопал меня по плечу, я едва не расплакался. Я не был слабонервным, я не был тем, кто демонстрирует окружающим свои чувства. Однако в ту минуту я чуть не бросился к нему на грудь. Я чуть не расплакался, слёзы уже почти залили всё моё лицо. Он приобнял меня за плечо, его губы почти прикасались к моему уху, он сказал: Мы как раз расследуем одно дело, ты завтра приходи, хорошо? Завтра утром ты придёшь, я тебе решу твою проблему, хорошо? Обнимая меня, он выпроводил меня из отделения милиции. Я ни слова не сказал, этот милиционер по фамилии Ли отнёсся ко мне так хорошо, что я не произнес ни слова, я только старался не разрыдаться.
Я вытирал слёзы, которые набежали на глаза и думал, что милиционер Ли – действительно хороший милиционер.
Я в шестой раз пришёл в отделение милиции, нашёл милиционера по фамилии Ли. В этот раз он действительно ждал меня в той комнате. Когда я предстал перед ним, он сидел и читал свежую газету. Увидев меня, сложил газету, указал на маленькую круглую табуретку перед ним, ты садись. Я сел с глубокой почтительностью. Он сказал, мы должны составить протокол, потом открыл перед собой выдвижной ящик, вытащил бумагу и ручку. На его лице было написано выражение «дружба дружбой, а служба службой».
- Фамилия, имя?
- У Сун.
- Как? Он как будто не расслышал, посмотрел на меня.
- У Сун.
- Какой У Сун?
- У Сун –тот У Сун, который убил тигра.
- Перед восходом солнца выпил 18 чашек вина, поднялся на гору и убил тигра, тот У Сун?
- Да, тот.
- Ты убил того тигра? Сказав эти слова, он сам громко рассмеялся. В то время в комнате был ещё один милиционер, который, опустив голову, что-то писал, он тоже громко начал смеяться. Я тоже засмеялся, но в том месте, где не хватало трёх рёбер, начало болеть, и я немедленно перестал смеяться, и только слушал их дружный смех.
- Так ты убил тигра? Просмеявшись, продолжал он спрашивать.
- Нет, не я…
- Так ты не тот У Сун?
- Не тот. Я почувствовал, что у нас получается юмористический диалог. Говорим скороговорки. Я обычно вообще не любил слушать юмористические диалоги, если натыкался на что-то подобное по телевизору, сразу переключал канал. Я не мог терпеть их болтовню, то, что они говорили, было лишено смысла и совсем не было смешно. Как только я услышал, что они хотят шутить, у меня сразу же пошли мурашки по коже. Я думал, что если мы с милиционером Ли будем продолжать разговаривать в этом духе, это может превратиться в фарс.
- Если ты даже тигра смог убить, то, как же позволил какому-то торговцу табаком избить себя?
- Я не убивал тигра. - Я надеялся, что он сможет поскорее стать серьёзным, он действительно очень быстро стал серьёзным.
- Пол? Спросил он.
- Мужской. Ответил я.
Потом он ещё спросил место рождения, возраст, место работы и другое. Потом снова заставил меня пересказать происшедшее месяц назад, когда я покупал табак и был избит. С самым серьёзным видом, я честно описал в очередной раз то, что произошло в тот злополучный день.
Так вот, сказал он, я уже изучил дело, о котором ты рассказал. Хозяин табачного ларька – это освобождённый из трудовой колонии Хуан Сы по кличке Палач. Если исходить из того, что он сказал, ты не только не давал ему денег, но и обругал его, когда он с тебя требовал деньги, ты распустил руки и избил его. Он сказал, что защищался. Он сказал, что самое большее, в чём его можно обвинить – это превышение необходимой обороны.
-То, что он сказал, полнейшая чушь, - возмутился я. – В том, что он сказал, нет ни слова правды.
- У тебя есть доказательства? Кто сможет подтвердить, что ты говоришь правду? Спросил меня милиционер Ли.
- В тот момент никого не было рядом.
- Таким образом, у тебя нет свидетелей. Как я могу верить тебе?
- Вы можете пойти, навести справки обо мне у моих соседей, зайдите ко мне на работу. Вы пойдите, поспрашивайте, тогда сможете узнать, кто солгал.
- Я пойду, опрошу твоих соседей и коллег, они, конечно, скажут, что ты хороший.
- Что ж, значит, оставить всё как есть?
- А ты как считаешь?
- Самое малое, его надо арестовать. Я не знаю, как установлено по закону, но я чувствую, что за свой поступок, он, по крайней мере, должен быть арестован.
- Ты на самом деле не знаешь законов. Как мы можем его арестовать, если нет свидетелей?
- Так что ж, пусть ходит безнаказанным?
- Ты в больнице сколько заплатил?
- Больше 3 тысяч юаней.
- Сделаем так, ты послушай. Деньги, потраченные на твоё лечение, ты и Хуан Сы разделите поровну, каждый возьмёт на себя половину оплаты, хорошо?
- Не пойдёт. Сказал я. Я потерпевший, безвинно пострадавший, почему я должен брать на себя половину расходов. Ещё раз скажу, вопрос не в том, кто возьмёт на себя издержки по лечению. Если говорить о расходах на лечение, то как оценить три моих ребра? Расходы по лечению здесь совсем не самый главный вопрос.
- Тогда ты скажи, что является главным вопросом?
- Его поступок. Его причинивший мне вред поступок, его преступные действия, - сказал я. – Предлагаемый вами подход к решению проблемы для меня неприемлем.
- Как, по-твоему, надо поступить?
- Если из-за недостаточных доказательств мы не можем привлечь его к уголовной ответственности, то, как минимум, он должен передо мной извиниться и взять на себя все расходы на моё лечение. Я хочу, чтобы он признал передо мной свою вину.
- Это субъективный подход, - сказал милиционер Ли. - Вы оба несёте ответственность за это дело, если бы всё происходило так, как ты рассказываешь, думаю Хуан Сы не мог бы избить тебя, не мог избить так жестоко. Моё решение – расходы на лечение делим пополам. Если ты не подчинишься, тогда ищи другой метод решения вопроса, и не надо снова приходить ко мне.
- К кому же мне обратиться? - Спросил я.
- К кому хочешь, к тому и обращайся. - Сказав, он снова взялся за газету, которую пролистал только наполовину, и очень внимательно начал читать.
Я оцепенело посидел какое-то время, потом встал и вышел из отделения милиции. Этот милиционер по фамилии Ли очень сильно разочаровал меня. Я подумал, что он никудышный работник.
Моя девушка Дэн Лицзюнь сказала мне: Смирись, потерпи. Говорят, что Хуан Сы по кличке Палач – всем известный бандит, любит подраться, по-чёрному распускает руки, уже шесть человек отправил в больницу, пырнул кого-то ножом, в тюрьме сидел восемь лет, его только недавно выпустили. От таких людей нужно держаться подальше, убытки – так убытки. Ты слышал, что сказал милиционер Ли, Хуансы может возместить нам половину расходов на лечение, половину!
-Ты же не знаешь, может, между Хуансы и этим милиционером по фамилии Ли есть какая-нибудь связь. Если он действительно снимет с себя ответственность, ты не сможешь нигде добиться возмещения даже половины платы за лечение. Пусть будет так, не трать на них силы.
Я сказал, что не стерплю эту обиду. На работе, когда начальник ругал меня, я мог стерпеть, начальник ругал меня не из-за того, что я что-то сделал неправильно или плохо, он делал острастку, чтобы другим неповадно было, выдавливал последние соки, третировал только добродушных, тихих - это всё я мог стерпеть. Коллеги подшучивали надо мной, забавляясь от скуки. Несмотря на то, что их шутки порой переходили границы, я и это мог стерпеть. На улице, в очереди за покупками, кто-нибудь залезет вперёд без очереди - другие не могли стерпеть, я - мог. Иду иной раз по тротуару, едет навстречу велосипед, внезапно налетит и собьёт с ног, он не только не извинится, но ещё и обругает меня, это я тоже мог стерпеть. Очень многие занимали у меня деньги, время проходит, и они уже не считают себя должниками, я мог стерпеть. Я никогда не был вспыльчивым человеком, любую незаслуженную обиду я мог стерпеть, однако в этот раз, я не мог стерпеть. Это оскорбление я не мог проглотить.
Организация, где я работаю, не очень большая, штат чуть больше 50 человек. Самый главный человек в нашей организации – начальник Чжан. Начальник Чжан – тщедушный мужчина, тощий как топтадан, как старый курильщик опиума. Почему он такой тощий? Потому что у него плохой желудок. Почему у него плохой желудок? Потому что он вспыльчивый. У человека с плохим характером много жара в организме, жестокий огонь всё хаотично пожирает, и на зуб набежит, и на глаз набежит, и на ухо набежит, или же на живот набежит. У начальника Чжана жестокий огонь любил набегать на желудок, если желудок всё время болит, человек худой.