Рождество Ли Лаогуаня. Рассказ.

Страница 3

Отец говорил, и все больше увлекался. Тяжело дыша, он начал вываливать содержимое мешков прямо на пол гостиной. Ли Иньхэ попытался его остановить.
- Отец, что ты делаешь? Не надо пачкать пол. Я все понял. Завтра я найду Хуан Мина и поговорю с ним.
Но арахис и каштаны уже рассыпались по чистому, как зеркало, полу, а Ли Лаогуань все приговаривал.
- Посмотри какие орехи, в этом году насушил, совсем свежие. Кому такой подарок не понравится? А тот, по фамилии Хуан, о котором ты говорил, он и есть сын директора банка?
В этот момент распахнулась дверь, и на пороге замерла женщина. Ли Иньхэ сначала тоже опешил, потом торопливо начал засовывать в мешки дары гор.
- Бай Я! Мой батя приехал!
Ли Лаогуань тоже непроизвольно выпрямился, глядя на невестку, открыл было рот, но не смог выдавить из себя ни слова. Он словно оцепенел под ее холодным взглядом. Бай Я сказала:
- Я уже знаю, студенты мне сообщили. Вы садитесь, садитесь...
Ли Лаогуань все еще не осмеливался сесть. Бай Я сняла с плеча сумку, скинула пальто, аккуратно повесила его на плечики и, повернувшись к ним спиной, произнесла бесцветным голосом:
- Наводите побыстрее порядок в комнате, скоро придет учитель Цао.
Ли Иньхэ пролепетал:
- Да-да, хорошо, батя привез нам гостинцы с гор, мы как раз их рассматривали.
- Приготовил поесть?
- Сейчас приготовлю. - Ли Иньхэ продолжал суетливо засовывать в мешок рассыпанные по полу продукты.
- Поаккуратнее, не видишь что ли, мусор по всей квартире.
В эту минуту Ли Лаогуаню очень сильно захотелось уйти и громко хлопнуть дверью. Но он подумал о сыне, подумал о своем важном задании – и стиснул зубы. Придется потерпеть. Он сдержался, но от этого усилия к горлу подступил комок, он громко закашлялся, затряслись стекла в книжном шкафу, потом он отхаркнул застоявшуюся глубоко в горле мокроту и смачно сплюнул на пол.
- Пожалуйста, не плюйте на пол, - произнесла Бай Я.
В мокроте была примесь крови, но никто этого не заметил. Увидев недовольство на лице сына, Ли Лаогуань нарочно протащил мешок по полу так, чтобы стереть плевок.

5

Молодой поэт Си Ма, лишь недавно появившийся на поэтическом горизонте, принял решение, что на праздничном вечере по поводу Рождества следует устроить настоящий карнавал с маскарадными костюмами. Это было крайне важно, чтобы укрепить его положение в Поэтическом Салоне. Недавно стихи Си Ма удостоились одобрительных отзывов самого авторитетного поэта города – Лю Ши. В одной из своих статей тот так писал о поэтическом сборнике Си Ма «Пещера»: «Поэт проявил необычайную силу воображения, органично связав доисторическую жизнь и современные настроения, создал образный мир, в котором переплелись мировоззрение современного образованного человека и преклонение перед силами природы. Этот мир и есть тот благодатный край, в который мы, современные люди, не можем проникнуть, однако упорно продолжаем к нему стремиться».
Вокруг Лю Ши постоянно крутились современные поэты и деятели искусства, приблизиться к нему само по себе означало, что ты стоишь на передовых позициях, добился определенного положения. Как-то Си Ма вместе с Лю Ши оказался на party по случаю дня рождения. Кто-то из присутствующих спросил: «Где будем праздновать Рождество в этом году?» Лю Ши оглядел собравшихся и сказал, обращаясь к Си Ма:
- Ну что, Си Ма, похоже, пора уж и тебе выходить на сцену! Займись-ка организацией праздника. Ты молодой, тебе это будет полезно.
Си Ма тут же представил, как по его приглашениям на Рождественский вечер стекаются разные знаменитости, подумал о кофе, о вине, о легкой музыке, возвышенных разговорах и стихах. Вот что предлагает ему Лю Ши перед лицом всех присутствующих! Си Ма не раздумывал и минуты:
- Нет проблем! Я предлагаю устроить карнавал, вы не против?
Только по мере того, как праздник стал приближаться с каждым днем, Си Ма начал понимать, как трудно при его сегодняшних возможностях устроить Рождественский вечер.
В данный момент у Си Ма не было работы. Иногда он перебивался в одной рекламной фирме, сочинял слоганы, что-то придумывал. Иногда пописывал всякую ерунду для мелкотиражной газеты. Отсутствие постоянного заработка его не особенно тревожило, душа его была переполнена стихами, были друзья, тоже пишущие стихи, и это его вполне устраивало. Реальность вовсе не так уж несправедлива к поэтам! Благодаря своей популярности в поэтическом сообществе Си Ма нашел подругу. Любовь для поэта, так сказать, еще более важна, чем для остальных смертных. К несчастью, подруга Си Ма тоже была поэтессой, только не такой талантливой, как он, теперь они вместе стали под флаг Лю Ши. В отличие, опять же, от Си Ма, у подруги водились деньги, была хорошая работа, она была коренной жительницей города, а отец ее даже работал заместителем начальника какого-то управления. Хотя Си Ма в настоящее время испытывал материальные затруднения, но он по-настоящему любил девушку, и для их счастья этого было достаточно. Ведь нельзя же ставить знак равенства между отношением к любви прогрессивных поэтов и отношением к этому вопросу простых обывателей.
Что касается вечеринки, то тут вырисовывались две кардинальные проблемы, а именно: деньги и место. В свое время Лю Ши говорил ему, что если возникнут трудности с деньгами, можно создать общий фонд. Каждый, кто примет участие, должен внести пятьдесят юаней. Раз уж мы что-то устраиваем, пусть все будет по высшему разряду. Си Ма в тот раз отказался, сам-мол справлюсь, без всяких вульгарных сборов денег, и Лю Ши больше не настаивал. А сейчас Си Ма прикинул, что если исходить из расчетов Лю Ши, тогда, если 10 человек придет на вечер, придется затратить 500 юаней, если 20 – то тысячу. С деньгами будут сложности, понял Си Ма.
Место, где можно устроить вечеринку – еще одна головная боль. Сейчас Си Ма снимал крестьянскую халупу в пригороде. Кто только не жил в этом районе! Подонки общества и какие-то бродяги, приезжие бизнесмены и велорикши, поденщики, сбежавшие любовники, разведенные жены и мужья, подозрительные мужчины и странные женщины - все они были сейчас соседями Си Ма. Очевидно, что устроить в таком месте Рождественский карнавал было бы насмешкой над поэтом Си Ма и издевательством над светлым праздником Рождества.
В такой ситуации у него не было вдохновения, чтобы писать стихи, все его мысли были заняты поиском денег и поиском места. Потом подруга сказала, что может помочь с деньгами, но вот с местом для праздника придумать ничего не может при всем своем желании. В ситуации полной безнадежности Си Ма начал было подумывать о том, чтобы устроить карнавал в гостиной дома ее отца, ведь площадь этой гостиной более 30 квадратных метров. Подруга заявила:
- Думаешь, я сама не рассматривала этот вариант? Мой старик старой закалки, я только заикнулась об этом, так он тут же заявил, что Рождество – это буржуазная забава. Не нужно его трогать, только настроим против себя.
Сегодня Си Ма проснулся в 10 часов утра, но еще не вставал с постели, разглядывал потолок, а в голове роились разные мысли. Светлый праздник Рождества был для него судным днем, и с его приближением Си Ма становился все более унылым. Что несет Рождество людям? Это наш праздник? В прошлом году Си Ма не отмечал Рождества, тогда он еще не принадлежал к Поэтическому Салону, никто его никуда не приглашал, и никто не просил его что-то там организовывать. Он только слышал иногда разговоры, как кто-то отмечал праздник там-то и там-то, как было славно и весело. Так что, хоть в этом году Рождество и принесло ему большие проблемы, но он, Си Ма, все же не попусту прожил год, он продвинулся. Его попросили организовать карнавал. Вот только цена за это, черт возьми, что-то уж слишком высока!
В этот момент он услышал, как снаружи кто-то спросил у хозяина дома:
- Здесь живет Ли Иньдоу?
- Здесь нет человека с таким именем, – ответил хозяин.
- В прошлом году я заходил, и Ли Иньдоу жил в этом доме. Он переехал?
- В этом доме нет никого по фамилии Ли, живет только кто-то по фамилии Си.
Си Ма соскочил с кровати и крикнул:
- Кто ищет меня, Си Ма?
Он распахнул дверь и увидел старшего брата Ли Иньхэ, а рядом с ним – деревенского старика. Этот старик неожиданно шагнул вперед и нанес удар прямо по его расслабленной и еще не совсем проснувшейся физиономии. Да больно-то как!
- Так как, говоришь, твоя фамилия? – прорычал старик грозно.
- Ну что, братишка, встречай батю, – сказал Ли Иньхэ.

Вчера вечером Ли Иньхэ долго думал, где бы устроить на ночлег отца. Ли Лаогуань и подумать не мог, что в доме сына ему не найдется места, чтобы переночевать. Квартира с двумя спальнями и одной гостиной, и в ней живут две семьи. Гостиная хоть и общая, но никто не мог использовать эту общую площадь по своему усмотрению. Два года назад учитель Цао нанимала няню присмотреть за ребенком. Тогда она просила Ли Иньхэ разрешить поставить в гостиной раскладушку для няни. Бай Я, изменившись в лице, заявила, что это будет неудобно, а если кто-нибудь ночью встанет в туалет и т.п. Соседке ничего не оставалось, как устроить няню спать в сарае для угля перед домом, и в качестве жилищной компенсации доплачивала ей по 10 юаней каждый месяц. Из-за того случая Ли Иньхэ постоянно ощущал неудобство в отношении соседки, и когда приехал отец, он никак не мог набраться духу и попросить учителя Цао разрешить отцу пожить в гостиной несколько дней.
Закончили ужинать, а Ли Иньхэ так и не придумал, где пристроить отца. Ли Лаогуань все говорил о том, что нужно поскорее встретиться с Хуан Мином, отнести ему копченый окорок.
-Куда ты торопишься? Подожди, сначала я сам переговорю с Хуан Мином. Где это видано, чтобы преподаватель таскал студенту окорока?
-Чего ждать? Ты переговори с ним, я на следующий же день поеду обратно в Ласточкино Гнездо.
Ли Иньхэ сказал:
-Что ж ты, старик, с такими трудностями добрался сюда, и сразу обратно? Побудь здесь несколько дней, успеешь вернуться.
Ли Лаогуань сказал раздраженно:
-Нет у меня желания здесь торчать. У вас посмотришь наверх – неба не видно. А человек, выходя из дома, должен видеть ясное небо. Не тяни, покончи скорее с этим делом, домой хочу.
-Так ты и с младшим сыном не встретишься?
-Нет. Передай ему, что если не вернется в школу и не будет как следует работать, он мне больше не сын.
-Как же он вернется? Он ведь отказался от должности.
Ли Лаогуань осерчал:
-Вот сукин сын! Ты бы присматривал за ним получше, ты ведь старший брат, кому же еще ему мозги вправлять?
-Не надо так говорить, отец. Я и со своими-то проблемами не могу разобраться. А у брата дела сейчас идут вовсе не так уж плохо. Твой младший сын - поэт, весьма известная в городе личность. Я недавно видел в газете статью, в которой его стихи очень хвалили.
-Поэт? – Удивился Ли Лаогуань –О сыне пишут в газете? Правда? Что он сделал такого, что об этом пишут в государственной газете?
-Написал хорошие стихи.
-Что такое стихи?
-Ну вот горные люди поют песни, а горожане называют их стихами. – Подумав, объяснил Ли Иньхэ.
Ли Лаогуань хлопнул ладонями по коленям:
-Так значит, чертенок пишет горные песни? Я возьму несколько в Ласточкино Гнездо, пусть наши девушки их поют.
Ли Иньхэ хотел было объяснить отцу, что это не совсем такие стихи, но побоялся еще больше его запутать. По правде говоря, он и сам не очень ясно понимал, о чем пишет его брат.
Ли Лаогуань явно был очень рад успехам младшего сына.
-Тогда я, пожалуй, задержусь немного. Можешь завтра пойти к сыну директора банка, не напрягайся чересчур. Завтра я зайду к младшему, пусть споет мне свои песни. Да и трепку ему следует задать, чтобы не возомнил о себе слишком много.
Отец с сыном судачили в гостиной, и Ли Лаогуань непроизвольно снова закурил свою трубку, гостиная наполнилась дымом. Едкий запах дешевого табака начал постепенно проникать и в соседние спальни. Учитель Цао с грохотом захлопнула свою дверь. Бай Я, которая смотрела у себя в комнате телевизор, вышла и заявила:
-Иньхэ, тебе пора позаботиться о ночлеге для своего отца! – Развернулась и захлопнула за собой дверь, хлопок был ни чуть не менее громким, чем у учителя Цао.
-Я сегодня не смогу переночевать здесь? – Удивленно спросил Ли Лаогуань.
-Боюсь, нам придется искать ночлег в другом месте, -грустно ответил сын.
-А почему нельзя переночевать в этой комнате?
-Это ведь не только наша комната, будет неудобно.
-Почему неудобно? Я могу спать на твоем диване…
Ли Иньхэ проговорил:
-Ну сам подумай, батя, вот пойдут они ночью в туалет, нужно пройти через гостиную, а тут ты…
-Да не буду я загораживать им дорогу, я ведь буду спать на диване, - продолжал настаивать Ли Лаогуань
-Отец, это город, а не твое Ласточкино Гнездо. Городские люди очень щепетильны.
У Ли Лаогуаня не нашлось слов, чтобы ответить на это, на языке вертелись только ругательства, проклятый город! В селе, если приезжает гость, хозяин спит на лавке у двери, а гость на хозяйской постели.
Сначала Ли Иньхэ хотел поселить отца в институтской гостинице, но когда он зашел в комнату за деньгами, Бай Я заявила:
-Ты знаешь, сколько стоит ночь в гостинице? Шестьдесят юаней! Они там расстелили ковровое покрытие, поставили цветные телевизоры. Тебе придется отдать на это все, что осталось от зарплаты.
Ли Лаогуань в соседней комнате услышал этот разговор и заявил, что в гостиницу не пойдет. Пусть Ли Иньхэ ищет место, где можно переночевать бесплатно!
В конце концов Ли Лаогуань оказался в сарае для угля перед домом, на раскладушке, которая осталась от няни учителя Цао. Ли Иньхэ расстелил свое старое студенческое одеяло, простыни. Виновато заметил: «Жестковато!»
-Нормально, - сказал Ли Лаогуань, - Если здесь можно курить трубку, то нормально.
Ли Иньхэ с сомнением оглядел сарай, в который с завыванием врывался холодный ветер, подумал: «Вот я, здоровый мужик, ко мне в кои-то веки приехал отец, а я и места для ночлега ему найти не могу. Даже в нищей, бедной водой горной деревне Ласточкино Гнездо никогда не бывало такого, чтобы гость спал в сарае, а уж тем более родной отец!» И сердце Ли Иньхэ съежилось от стыда.
Ли Лаогуань заметил, что в глазах сына блестят слезы:
-Что случилось, сынок?
Ли Иньхэ быстро прикрыл глаза рукой:
-Пыль в глаза попала. Отец, сейчас я принесу еще свое теплое пальто.
-Не надо, не надо, иди домой. – И когда Ли Иньхэ уже поворачивался, чтобы уйти, добавил, - Я понимаю, сынок, тебе нелегко живется в городе, не переживай за меня, завтра разыщем младшего, поживу у него. Он, к счастью, еще не обзавелся женой!